Новое дыхание
Тьма. Она была настолько удушающей и вязкой, что было неясно,
дышишь ли и в каком положении находится тело. Плотная и мерзкая, она
окружала всё вокруг настолько, что не представлялось возможности вообще
понять, что происходит вокруг. Выход. Мне надо найти выход, где-то
должен быть свет … шаг, ещё один, ещё …
— Константин Львович, ему лучше? – сухонькая старушка всматривается в
лицо доктора, стараясь разглядеть в нем надежду.
— Да, он должен скоро прийти в себя.
Усталое закатное солнце качалось на волнах. Небо пестрило множеством
оттенков: синева моря плавно сливалась с фиолетово-алыми всполохами
облаков. Я сидел на берегу и впервые за многие годы никуда не торопился,
никуда не спешил и никуда не опаздывал. Хотя опаздывал я вообще редко,
на репетиции приходил вовремя, а уж на спектакли мог заявиться ещё до
того, как открывали гримёрки. Этакий идеальный артист, нда…жаль, за
пунктуальность не выдают главные роли. Пришел вовремя? Вот тебе
Карандышев, а если раньше остальных, так и вовсе бери и пробуй играть
Чацкого. Ха-ха, после возвращения надо предложить такую инновацию
нашему режиссеру.
— Ты так уверен, что вернёшься?
Я оглянулся, позади меня стояла красивая женщина в длинном белом
платье. Ее волосы, мягко обрамляли лицо, которое казалось печальным и
строгим одновременно. Вопрос этот прозвучал неожиданно, потому что
вслух свои мысли я не высказывал
— Простите, мы знакомы?
— Да. Я знаю каждого человека на Земле, с кем-то мы встречаемся даже не
один раз, вот, например, с тобой, – ее голос был мелодичный, но ужасно
холодный.
— Ваше лицо мне незнакомо.
— У людей короткая память, к этому я привыкла. Хотя твой случай был
особый, ты, действительно, мог не запомнить… Наша первая встреча
состоялась, когда тебе было всего пять.
Я стал перебирать в голове детские воспоминания: дворовые игры,
разбитые колени, в четыре помню, Санёк сломал мой трехколесный
велосипед, я выл, наверное, дня два, зато потом мне купили новенький,
двухколёсный, и тогда я был уверен, что стал взрослым. А в семь я разбил
бабушкин сервиз…, на 1 сентября, и оно ещё долго было для меня не только
днем Знаний, но и днем «кривых рук» … Ничего особенного, никаких ярких
знакомств и приключений.
Дыхание. Я стал ощущать, что дышу. Тьма по-прежнему обволакивала
меня полностью, но теперь я чувствовал свое дыхание, и даже как будто
слышал. Выдох. Вдох. Шаг, ещё один …
— А как же лето в деревне?- женщина посмотрела на меня, и на ее губах
проскользнула улыбка, правда, печаль при этом не рассеялась, как будто эта
печаль и вовсе никогда не сходила с ее лица.
Лето в деревне… да, и такое у меня было, родители впервые оставили
меня на месяц у бабушки. Мне было пять. Больше такого опыта со мной не
случалось, так как бабуля умерла зимой. Первые дни мне было невыносимо
грустно без мамы, а потом как-то «втянулся» в летние деревенские будни.
Свежий воздух с нотками навоза, ранний подъем от крика петуха.
Покормить кур, принести домой яиц, из которых бабуля делала
восхитительный омлет на завтрак, натаскать в маленьком ведерке воды из
колодца. Колодец. Меня прошиб ледяной пот. Я уставился на женщину в
белом. Я вспомнил.
Ледяная вода, сковывающая все тело, а потом лицо этой женщины. И
короткий разговор.
— Вова, у тебя есть мечта?
— Да, я очень хочу стать актером. У меня получится?
— Если ты пообещаешь мне исполнить эту мечту, у тебя будет шанс ее
осуществить.
— Да-да, конечно обещаю!
Я не помню, как выбрался из колодца. Тело била крупная дрожь. Зубы
морзянкой отбивали: «Я жив!». Легкие обжигало воздухом.
Всё-таки знакомо мне это лицо, но кто она? Ангел-хранитель или….
— Или. Ты прав, мы с тобой уже встречались, и ты пообещал мне исполнить
мечту. У тебя огромный талант. Я дала тебе второй шанс, но ты сбился с
курса.
— Отчего же? Я театральный актер.
— Вспомни свои последние спектакли. На какие роли ты соглашался? О чём
хотели рассказать твои герои?
В памяти всплыли последние пьесы…Лёгкие, без особого смысла.
Точнее смысл, безусловно, присутствовал, но скорее это было отражение
современных реалий, чем высокое творчество. Комедии, с лёгким юмором,
без налета интеллектуальной иронии. Наверное, именно это хотел видеть
зритель. А современный театр, дабы составлять конкуренцию кинематографу
был согласен и на такой исход. Конечно, эти постановки были все равно
выше того, что предлагал массовый кинематограф, но душа, безусловно,
просила не этого.
— Вот именно, не этого. Ты мог стать великим актером, через твои возможные
роли люди прониклись бы идеями милосердия и сострадания, заглянули бы в
самые потаённые уголки души, нашли бы там свет, ресурс для
восстановления истинной человечности. Но ты выбрал лёгкий путь, не
требующий душевных усилий.
Театр привлекал меня с детства своей атмосферой и непохожестью на
другие виды искусства. Здесь было взаимодействие со зрителем, причем
каждый спектакль ты общался с новыми людьми, новой публикой, не
похожей на вчерашнюю. Ты мог примерить на себя любую роль и в любой
момент сказать что-то сокровенное со сцены. Театр на протяжении всей
своей истории «волновал умы современников», он был выше, чище,
интеллектуальнее. Здесь невозможно соврать, сделать второй дубль или
стереть то, что не получилось. Зритель почувствует фальшь и скажет тебе об
этом сразу же: ты прочтешь это в его глазах.
Свет. Я вижу его. Он мерцающий, как зимний фонарь под,
снегопадом. Шаг ещё один, ещё…
— То есть это конец? Я растратил свой шанс впустую? – эти слова рухнули
куда-то вниз, к животу, внутри все сжалось и стало трудно дышать.
— За тебя так сильно молятся и здесь, и на Земле. В тебя так верят…Что я
почти готова дать тебе ещё один шанс…но…
— На этот раз передо мной стоит выбор?
— Верно. Что для тебя важнее – стремительная короткая слава или долгий
путь к своей идеальной роли? Что ты выберешь: искусство как возможность
открыть людям глаза или подобие творчества? Множество поклонников или
малое количество истинных ценителей?
Свет. Я могу потрогать его, пощупать, даже попробовать на вкус. Тьма ещё
есть, она рядом, но теперь я будто в облаке света. Это мой Свет.
— Владимир Александрович, скоро на сцену.
— Спасибо, Людочка. Как там со зрителями?
— Зал не полный, но сегодня людей намного больше, чем вчера. Ваша жена,
как всегда, в первом ряду.
